День 1.
Наконец-то эти жмоты из Небесной канцелярии расщедрились. Просил бумаги - выделили мне пергамент для записей. Просил ручек – получил гусиное перо, к тому же не очиненное. И на том спасибо, иначе маяться мне, как дядьке Моисею со скрижалями.  Как дали в пыльные века каменный блокнот, так до сих пор сменить на нормальный, производства ЗАО «Бумизделия» не может. А ему уже две тыщи лет как стукнуло! Не мальчик, чтобы два пуда гранита на себе таскать… Вон, черти давно уже Интернет освоили, у каждого по собственному сайту (что-то вроде www.cherti.ad или www.satana-mail.ad), ноутбуками хвастаются, а мы как сидели все на одном  www.bog.rai , так и не слезали.
Решил назло им писать дневник.
Зовут меня Василием. Кто-то может подумать, что ангелов надо звать как-то по-особенному, и будет отчасти прав. Нас крестили Вахросониями, Феодолаксами, Анциферами, так что даже расписываться в ведомостях было противно. Если же ангелами становился новорожденный младенец, то Хранителю присваивалось его, данное при крещении, имя. Так у меня и вышло.
Моего охраняемого зовут Алекс. Хороший парень, но хлопот с ним не меньше, чем с остальными десятью миллиардами смертных. Я ведь его с детства оберегаю. Но, видно, и у Алекса ангел еще тот (это я про себя, если вы не поняли). Помню, когда было мальчику три года, я проглядел, как он на себя табурет уронил. Ну, с кем не бывает – загляделся я на двух божьих тварей за окном, что на ветке щебетали , прослезился от умиления, а тут вой, крик, суета! Алекс со здоровенной шишкой на лбу, табурет с отломанным сиденьем, мать с теткой бинты тащат. Тут мне бац сверху по затылку! И голос архангела Гавриила: «Не спи, поганец!» Или вот другой случай. Было это после Пасхи. Я, оставив мальца на попечение его любящих родственников улизнул смотреть «Последнее искушение Христа» к знакомому падшему ангелу (мы когда-то вместе с ним Райский Институт имени Господа Бога заканчивали. Он подался в вольные богословы, стал по райским кущам на вымененном у чертей на крылья «Харлее» разъезжать, а я вот по прямой специальности работать пошел. Ангелом-хранителем). А в это время мой мальчик-зайчик решил попробовать на прочность нервы родителей, для чего полез на качели и незамедлительно оттуда сверзился на грешную землю. И снова вопли, истерика, «Скорая» с двумя задерганными санитарами. Как результат – мне выговор (слава Богу, без отчисления, но с урезанием зарплаты), Алексу неделя на больничной койке с кучей подарков от встревоженных бабушек и дедушек.
Но теперь все в прошлом. Алекс вырос, двадцать лет скоро будет, я по-прежнему при нем неотлучно. Кроме Алекса, в поле моего ангельского зрения попадают то мама, то папа, то братец-непоседа, то кошка-недотрога, то совершенно посторонние люди вроде его преподавателей и немногочисленных друзей. С ангелами-хранителями родителей мне удается кое-как договариваться, постоянно идя на уступки и выгораживая Алекса, но что касается преподов – увольте. Одна математичка чего стоит… До сих пор перья на крыльях дыбом встают, как вспомню… А вот бес у нее оказался очень даже ничего! Даже не бес, а симпатичная бесовочка, с дерзкими рыжими кудрями и парой очаровательных рожек, которые она непрестанно полировала. На контрольных мы все время перемигивались, за что на меня непрестанно фырчал ангел математички.
Кажется, я увлекся, посему вступление на этом завершаю. Мальчика скоро прогонят спать, оторвав от горячо любимого им компьютера.
Доброй ночи всем!

День 2.
С утра настроение отвратительное. Снова поссорился с личным бесом Алекса, Размусом. Я внушал Алексу, что прогуливать нехорошо, а бес доказывал необходимость полноценного отдыха. Назвал беса Маразмусом, и за это получил оплеуху.
Наш подопечный все-таки забил на первую пару, придумав отговорку, что сегодня не семинар, и вообще на лекциях не отмечают. Как ни прискорбно, придется доложить архангелу Гавриилу. Наверное, последуют воспитательные меры: что-нибудь вроде развязавшегося шнурка, когда он побежит за троллейбусом, или ему в буфете достанется суп с дохлым тараканом. Мелочь, а неприятно.
Размус – личность преотвратнейшая. Волосы не расчесывает, моется только по дням рождения Антихриста (которого пока не предвидится), рога уже копотью покрылись и паутиной заросли. Красавец, да и только. Характером пошел в папочку: Левиафан, змей из глубин, сочинил его с какой-то ведьмаркой, да и забыл. Но, судя по благосостоянию моего напарника, алименты платит исправно.
Сейчас Размус Левиафаныч пристроился за Алексовым плечом (как положено, левым), подглядывает ему в конспект и шепчет: «Не интеграл, дурень! Ставь знак «минус» и айда видик смотреть!» Я изредка прерываюсь, чтобы поглядеть, не поддался ли мальчик искушению, и продолжаю писать.
Вообще-то, Размус тип не скучный. В смысле, с ним не соскучишься. На Алекса он обычно насылает лень, изредка обжорство, временами уныние и совсем редко гнев. Случается и зависть, но это состояние скорее похоже на обиду на более удачливых друзей. Приходится мне отвечать добродетелями: милосердием Алекс пользуется не так часто, смирения и ангельской кротости от него не добьешься, но любовь к ближнему своему иногда проявляет.
Вечером Алекс отправился с друзьями на футбол. (Размус что-то ныл о дорогих билетах и неудобных местах, но мы его не слушали). Добираясь до мест, мне пришлось изо всех сил внушать Алексу кротость и смирение, ибо излишняя самоуверенность в отношении милиции карается лишением матблаг, как-то: шарфа, мобильника или последних сбережений.
Особого удовольствия посещать массовые мероприятия я не нахожу. Хотя, один плюс все-таки есть – пока Алекс развлекается, я с ангелами-хранителями его друзей могу обсудить последние новости от святого Петра, а Размус Левиафаныч будет как всегда лезть со своими пошлыми анекдотами. От свиста судьи, воплей трибун (умножьте количество зрителей на три, ведь я слышу голоса не только людей, но и ангелов, и бесов), у меня начинает болеть голова.
Первый тайм я кое-как выдержал, стоя за спиной истошно орущего Алекса, но после перерыва предпочел ретироваться на крышу ближайшей высотки, откуда иногда поглядывал вниз. Разложив на коленях пергамент, я обмакнул перо в полупустую чернильницу (завтра надо слетать в Рай, выпросить еще чернил у завхоза), и моя рука замерла над чистой страницей.
В ста шагах от меня на коньке крыши, болтая ногами над пропастью, сидело прелестнейшее существо, похожее на большую белоснежную бабочку. Если вы думаете, что все ангелы – бесполые и повернутые на своем подопечном существа, то глубоко заблуждаетесь. Среди нас живут и успешно трудятся очень милые ангелицы, одну из которых я рассматривал.
Ангелица повернулась ко мне. От блеска этих неземных глаз я растаял и чуть не пролил взмахом крыла чернила на рукопись. Подлетев ближе, я приземлился рядом с ней.
-Лика, - представилась она, лучезарно улыбаясь.
Оказалось, ее подопечная тоже пришла смотреть матч, но Лике больше нравится сидеть на крыше и любоваться закатом.
С ангелицей мы болтали до финального свистка. Только когда ор снизу усилился, и небо полетели яркие вспышки фейерверков, я вспомнил об Алексе. За отлучку более пяти минут по делам, не относящимся к основной работе, делали выговор (тем не менее, в месяц у меня натекало до восьми часов). Не забыв взять с Ангелики обещание встретиться завтра в Раю, я ринулся на трибуны. Размус не замедлил высказать мне свое «фи» по поводу долгой отлучки, но я лишь отмахнулся. Наши выиграли со счетом «3:1», Алекс просто светился от счастья. Вернулись мы около половины двенадцатого, но я на радостях избавил Алекса от попреков родителей.
 

День третий.
Ночью Алекс плохо спал. Ворочался во сне, помял мне крылья (нет бы на левый бок лечь, пусть Размус помается), а утром вообще встать не смог. Родители вызвали ему врача и оставили лежать дома. Бес воспользовался этим обстоятельством, чтобы слетать в Ад за зарплатой. Правильно рассудил, поганка рогатая, Алекс будет весь день спать, а значит, ничем преступить Божьих заповедей не сможет. Я же сидел возле болящего неотлучно до самого обеда, навевал целительный сон, согревал дыханием его холодные руки. К трем часам вернулся Размус. От него несло портвейном, один глаз не открывался, под другим красовался шикарный фингал. Как поведал избитый черт, старшие бесы позарились на его мелочевку и накостыляли, предварительно споив. Дежурный по Аду Бегемот не преминул добавить от себя лично за непотребный вид, и Размус вернулся зализывать раны.
В делах и суматохе я совсем забыл про мою ангелицу. Убедившись, что Алекс спит, а Маразмус с рогами ушел в Интернет, я полетел в Рай. У завхоза была длиннющая очередь, и я ждал аудиенции, теряя ангельское терпение, часа два. Но как назло передо мною какой-то божий посланник забрал последнюю бутылку с чернилами для отдела Милосердия. Мне оставалось только криво улыбаться.
И кто сказал, что на том свете лучше?
Вдобавок ко всем неприятностям, не появилась Лика. Я прождал ее у ворот, пока Петрович (он же святой Петр) не прогнал меня работать. Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что я какой-то неправильный ангел. Подопечного от банальной простуды уберечь не могу, бес-искуситель мне на своих обидчиков жалуется, в очереди опережают, ангелица не пришла. Совсем я захандрил.
Прилетел к Алексу, когда его родители уже с работы вернулись. Больной чувствует себя лучше, пьет чай с малиной, куда Размус, верный бесовским обязанностям, хотел высыпать полную ложку красного перца, но я вовремя отодвинул чашку.
Вечером, дабы поднять себе настроение, совсем замученное последними событиями, ходил по комнате и распевал псалмы. Размус бился рогами об стенку и вырывал пропахшие серой клочки волос из бороды, крича, что вывинтит мне все лампочки из нимба и нажалуется Чубайсу, что я не плачу за электричество. Пришлось прекратить пение и заняться чисткой крыльев.
Чернила почти кончились.
 

День шестой.
Эти дни ничего не писал, так как чернил не было. Теперь дела немного получше. Алекс уже почти здоров, от лежания в постели отказывается, отдавая предпочтение работе с компьютером. Я с раннего утра сидел у завхоза, вытребовал себе два карандаша и один ластик, который у меня забрал Размус и использовал в качестве жевательной резинки, и узнал хорошую новость: наконец-то до моего подопечного дошла очередь на спутницу жизни. До этого я сам предпринимал попытки найти ему достойную половину, но они почему-то ни разу не увенчались успехом. Но я решил снова попробовать себя в роли свахи.
Первым делом я выпросил у Размуса часик Интернета, поскольку там, как я многократно слышал от беса, водятся «самые клевые телки». Левиафаныч не преминул напомнить о двух часах, неоплаченных мною еще в прошлый раз, когда я непозволительно долго исследовал подпольные сайты Девы Марии (врали все ангелы с первого курса РИ, нету там фоток непорочного зачатия!). Пообещал в ежедневном отчете архангелам записать пару-тройку лишних грешков на имя Размуса. На том и сошлись.
В Интернете бес сразу же нашел подходящий сайт знакомств, и мы вдвоем стали выбирать Алексу девушку. Оказалось, наши вкусы разительно отличаются. Размус требовал барышень телом пышных, волосом темных и чтобы в графе «хобби» обязательно стояло «постельные развлечения». Я же настаивал на худеньких, белокуреньких, нравом тихих и скромных. Бес звучно плюнул на мои запросы, заявив, что за старыми девами я могу отправляться в монастырь либо в богадельню. Дерзость я проигнорировал.
Перессорившись и едва не подравшись, мы остановили свое внимание на кандидатуре некой Астры. О себе она сообщила, что любит читать романы, смотреть на звездное небо (в этом месте я смахнул слезу умиления), и хочет найти себе друга по переписке (черт шепнул мне на ухо другой вариант развития событий, отчего я пламенно покраснел). Размус научил меня, как написать и отправить письмо, и я с нетерпением стал ждать ответа. Не уверен, правда, стоило ли слушать советов беса и употреблять некоторые, сомнительные, по моему мнению, выражения, но ему лучше знать.
Алекс тем временем усиленно трудился на ниве набивания рефератов, изредка отлучаясь от компьютера попить чаю, и даже не подозревал о наших стараниях.
Вечером я, как обычно, слетал в Рай, получил план богоугодных мероприятий на следующий месяц работы и сдал устный отчет за день сегодняшний. О попытках завязать знакомство через Всемирную сеть не было сказано ни слова, но в нашем деле главное – результат.
 
 

День седьмой.
Она ответила!!! Ходил радостный около часа, благоухал елеем и миррой, пока Размус не взмолился: «Давай, наконец, откроем письмо и прочитаем. Может, она тебя на фиг послала, а ты сияешь». Согласился.
Мдя… Лучше бы я этого не делал. Астра очень вежливо выразила свое несогласие по поводу «быстренького перепихона», как я написал со слов беса, и посоветовала поискать другую кандидатуру. Размус, хихикая, заперся в туалете от моего праведного гнева и для надежности припечатал дверь сатанинским знаком. Я в отместку два часа читал ему первые главы Евангелия от Матфея, пока не понял, что Размус давно смылся через окно под потолком. Мне стало обидно – оказывается, я распинался перед сливным бачком и раковиной. Сатанинский знак стер «Кометом», для надежности сбрызнул это место святой водой и прочитал молитву. Как минимум два дня Размус не сможет пользоваться сортиром, хе-хе.
Пришла весточка из Небесной канцелярии. В ней мне дали ясно понять: без согласия вышестоящих никаких шагов не предпринимать. Они сначала все определят, все просчитают, взвесят «про» и «контра», и мне выбьют чек на особу женского пола, 1 штука. Обычная бюрократия. Занимает от одной недели до пяти месяцев двадцати девяти дней (в конце полугодия требуется сдать отчет, поэтому незадолго до истечения этого срока на людей обрушивается лавина всевозможных знакомств – от мелких интрижек до любовных цунами).
Что выпадет Алексу в лотерее «браков на небесах», мне неведомо.
Здоровье моего мальчика с каждым днем все улучшается. Сегодня он весь день слушал жуткую визжащую музыку, похожую на арию агонизирующей бензопилы, попавшей между танком и электропоездом. Я чуть не поседел от ужаса, а Размус знай ухмыляется – у них в Аду и не такие дискотеки проходят. Подражая Алексу, он тряс шерстью на голове, показывал сложенные «рогами» пальцы каким-то кожаноштанным и железобряцающим дядькам с плаката, и все упрашивал купить ему электрогитару. «Пойду, - сказал, - в Ад, создам свою группу. Буду в «Геенне» концерты давать, фанаткам «факи» со сцены показывать, да с барабанщиком халявной водкой после сейшенов наливаться».
Еле уговорил его потерпеть, не лишать Алекса такого замечательного беса, да что там говорить – мало ли рокеров в Аду? Вот пусть они и дают концерты.
Размус обиделся на такие слова, закрылся в шкафу и время от времени плюется искрами как неисправная розетка. А я что могу? Менять рога на крылья не хочет, хор ему наш не нравится, арфу терпеть не может, подавай ему гитару и все тут!
Слетал к завхозу, выпросил СД-диск с записью «Отче наш» в исполнении «Коррозии Металла», пусть Размус порадуется.
 

День восьмой.                                                         New!
И когда только он все успевает! Еще вчера Размус ныл мне, что хочет гитару, гитару, гитару, а сегодня уже со своей группой сидит на кухне и репетирует. В кастрюле окурки, на подоконнике пустые бутылки, на линолиуме следы копытц, на всю квартиру воняет серой. Репетируют…
Дабы не ввести никого во искушение и избавить от лукавого, провел эвакуацию святых жильцов. Ангелы родителей сбежали сами, братец Алекса второй день у бабушки отдыхает, кошку я закрыл в туалете. Кошачий ангел все понял, и даже не возражал, а бес цапнул меня за пятку, чуть не откусил пол-сандалии. Довольствовался двумя выщипанными из крыла перышками. Пришлось дать котобесу пинка и перекрестить. Он тут же стал как шелковый и свернулся калачиком на крышке унитаза. Уф-ф-ф…
Алекс, прилежный мальчик, делает уроки. Что-то чертит, считает на калькуляторе, уже три листа исписал. Смотрю, не налюбуюсь на него. Пожалуй, он заслужил пятерку.
Да, чуть не забыл: завтра у архангела Михаила, декана РИ, день рождения. Сколько ему исполняется, понятия не имею, но деньги на подарок начали собирать еще в прошлом месяце. Рай готовится к большой пьянке: у чертей берут самогонку, из чистилища забрали тысяч пять «чистильщиков» наводить порядок в Небесной канцелярии. Говорят, сам Господь Бог обещал приехать в Райский Институт речь толкать по случаю празднования. Мне тоже дали задание: сочинить псалом. Сижу, корпею над строчками. Дело идет из рук вон плохо – есть вступление и две строки из середины текста. Ох, тяжко… И помощи попросить не у кого, сам же всех разогнал. Алекс, Алекс, почему же ты меня не слышишь?
Хотя в этом я не прав. Иногда он меня все-таки слышит, особенно когда канал связи не загружен. Помню, как-то мне даже удалось подсказать ему, какой экзаменационный билет надо вытянуть. По физике у него было весьма средненько, а тут прямо подарок – рассказать о законах Ньютона. Зря он что ли их всю ночь зубрил? Так благодаря мне у Алекса в зачетке на одну пятерку стало больше. Но он до сих пор об этом и не подозревает, как, впрочем, и о многих других моих подарках. Я на него не в обиде, ведь не всем людям дано понять – жизнь управляется не только снизу, но и сверху.
Кажется, у Размуса закончилась репетиция, потому что меня зовут на кухню.
(Большими корявыми буквами): СВОЛОЧЬ РОГАТАЯ!!! Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЗА НЕГО МУСОР ВЫНОСИТЬ!!!!
 

День девятый.
Размус вчера прочитал мой дневник… Обратил внимание на последнюю запись, очень рассердился и накостылял мне. Все тело болит. Смотрю на себя и чуть не плачу – ну куда я такой, весь в синяках? С Алексом в институт не поехал, сижу дома, страдаю. Размус уже дает первые концерты, гастролирует где-то по подземному миру, хвастается, что пользуется бешеной популярностью у молоденьких чертовок. А мне остается только залечивать синяки и делиться горестями с кошкой.
Вот такие мы, ангелы… Существа нежные, ранимые. Но вот не все люди это понимают. Убивают друг друга, насилуют – а нам каково на них смотреть? Ведь ни один, даже самый недобросовестный ангел-хранитель никогда не откажется от своего подопечного. Бывали, конечно, случаи, когда приказом из Небесной канцелярии кого-то уволили или разжаловали, но чтобы добровольно, никогда. У людей это называется «нести свой крест». Люди – крест ангелов. Мы идем рядом с ними всю жизнь, от колыбели до могилы. Слушаем первый плач, осушаем первые слезы, радуемся, глядя на первые шаги. И в конце жизни, бережно взяв на руки душу, улетаем на небо.
 

 

Продолжение следует…